в 24-летнем и 35-летнем возрасте, но на ягодицах, и также быстро проходили. К врачам не обращался, ибо, во-первых, стеснялся, а во-вторых, хорошо знал причину зуда – перенапряжение. Вместе с зудом стали беспокоить запоры. Вначале не обращал на это внимания, мог не иметь стула до 3 дней или удовлетворяться «небольшим испражнением». Затем стал принимать слабительные, по тогда стул становился «неуправляемым – поносы чередовались запорами», причем это могло быть в течение одних суток. Тогда перешел к клизмам, которыми пользуется до настоящего времени, (но, опять же, периодически). Заметил за собой интересные явления: запоры словно чередуются с зудом: когда есть одно, нет другого! К поломкам организма относил и такие явления, в которых «до сих пор не разобрался: временами становилось как-то внутренне жарко, словно перегревался изнутри». Решил, что организм – та же машина, которая от перенапряжения перегревается. Если в этом состоянии попытаться раздеться, то становится «неприятно зябко снаружи, а жар внутри остается». Это состояние иногда воспринималось как сильное возбуждение – появлялось двигательное беспокойство, изменялась речь – говорил громко, быстро, плохо слышал себя, возбуждение усиливалось. Особенно неприятные ощущения – «воспаленное лицо», но внешне окраска кожи лица не изменялась и даже бледнела. К этому ощущению присоединялось другое – словно лицо грязное. Появлялась потребность умыться. Холодная вода приносила кратковременное облегчение. Более про продолжительное действие оказывал спирт – стал протираться через каждый час. От частых протираний кожа лица высохла, стала шелушиться, «задубела». Но проходили 2—3 недели и все явления исчезали, чтобы через определенный период вернуться вновь. К врачам также не обращался. Против зуда стал применять гормональные мази (флуцинар, лоринден «А», «С», фторокорт). Эффективность противозудного действия этих мазей тоже была не постоянной: периодически помогала то одна, то другая, бывало и так, что ни одна мазь не помогала, тогда вновь прибегал к одеколону. Впервые аллергические явления в виде чихания, слезотечения, насморка (в течение минуты может вымочить два носовых платка!), першения в горле, приступов кашля с легкими затруднениями дыхания эспираторного типа возникли 2—3 года назад (точно сказать не может), связывал с цветением тополя. Пользовался каплями в нос (эфедрином, нафтизином, диазолином), на ночь принимал димедрол, пил хлористый кальций, не обращаясь к врачам. Такое состояние длилось около месяца (середина мая до середины июня), но могло повториться и в июле, и даже августе, не придавал этому особого значения. Мучительный зуд век присоединился через год, принимал супрастин, тавегил – по совету приятеля, страдающего этими же расстройствами, отмечался хороший эффект. Приступ удушья, который «по-настоящему напугал», возник полтора года назад, сопровождался лающим кашлем, закончился отделением вязкой слизистой мокроты. «СП» приступ купировала эуфиллином, эфедрином. В более тяжелой форме повторно приступ удушья возник через 2 дня, он послужил причиной первой госпитализации в пульмонологическое отделение. Была обнаружена бронхиальная астма, атоническая форма. Аллергическое обследование не проводилось. Получил гипосенсибилизирующее и бронхоспазмолитическое лечение. Выписался через месяц, приступы полностью исчезли. Во время настоящей госпитализации было проведено аллергическое обследование, скарификационные пробы резко положительны на аллергены из пыльцы тополя, орешника, березы (+ + +), на аллергены из пыльцы ромашки, одуванчика, подсолнечника, жестера, амброзии (+ +), домашняя пыль (+). Соматическое состояние в отделении удовлетворительное. Легкие – перкуторно-ясный звук с небольшим коробочным оттенком, дыхание жесткое, выдох удлинен, разбросанные сухие хрипы. Остальные органы и системы: сердечно-сосудистая – без патологии, мочеполовая – без патологии, печень и селезенка не пальпируются. При пальпации живота – болезненность в правом подреберье и эпигастральной области. Проведена гастродуоденоскопия, которая обнаружила следующее: «привратник не деформирован, периодически открывается. Луковица 12-перстной кишки средних размеров, не деформирована, слизистая без признаков воспаления. По малой кривизне луковицы, ближе к ее основанию, определяется плоский язвенный дефект диаметром до 1,0—1,2 см округлой формы с ровными краями с тонким венчиком гиперемии по краю. Дно язвы покрыто налетом фибрина. Бульбо-дуоденальный переход не изменен». Рентгеноскопия органов грудной клетки – умеренная эмфизема. Анализ крови: Нв—136 г/л, л. – 4,9 • 103 в 1 мкл, э. – 10%, п. – 2%, с. – 57%, лимфоциты—26%, моноциты – 5%, СОЭ—20 мм в час. Больному проводился курс специфической гипосенсибилизации аллергенами, а также противоязвенное лечение (кокарбоксилаза, викалин, р-р азотнокислого серебра, алмагель. атропин и др.). Бронхоспазмолитический эффект незначительный, в отделении почти ежедневно отмечались приступы удушья. При контрольной гастродуоденоскопии через 3 недели: «язвенный дефект уменьшился до 5—6 мм, края пологие, с легкой гиперемией, дно покрыто налетом фибрина». Медленное выздоровление, наличие сочетанной соматической патологии, а также неврозоподобное состояние обусловили необходимость консультации психиатра.
Резюме. Раннее психическое развитие (читает и пишет с 4 лет, в 5 лет сочиняет сказки), любознательность, коммуникабельность, тяга к взрослым, впечатлительность есть проявление гипертимии в детские годы. В дальнейшем четкое чередование гипотимных, гипертимных и смешанных состояний (фаз), с характерными для больного конверсионными и соматизированными явлениями аффективных колебаний (периодичность юношеских угрей, эффективность местной терапии, состояния общего недомогания со снижением жизненного тонуса и мыслями о самоубийстве, к этому же ряду относятся и состояния «внутреннего жара», расстройства стула и кожный зуд, по-видимому, такого же генеза двукратные высыпания на области лопаток и ягодицах «смешанное состояние» особенно в 35 лет в период переезда в Подмосковье и адаптации – гиперактивность, злость и остервенелость с депрессивными мыслями, «грязное лицо» и т. д.). На таком психосоматическом фоне возникает поллиноз, бронхиальная астма и язвенная болезнь 12-перстной кишки. Связь с преморбидной аффективной неустойчивостью соматических заболеваний очевидна. Эффективность психотропных препаратов в отношении обоих соматических заболеваний подтверждает, что роль «психического ректора» в этиопатогенетических механизмах здесь ведущая.
Больной В. К., 1952 г. р., находится под наблюдением 7 лет. Впервые ступил в пульмонологическое отделение с жалобами на повышение температуры до 38°С, надсадный кашель с незначительным количеством слизисто-гнойной мокроты, который беспокоил особенно по утрам, одышку, выраженную слабость, обильное потоотделение ночью, похудание. Из анамнеза известно, что психопатологической отягощенности нет, ранее к психиатрам не обращался, считал себя «нервным, как все», седативные препараты не принимал. В детстве перенес острую пневмонию, лечился в домашних условиях. С 15-летнего возраста частые, ежегодные (в разное время года) обострения, которые лечатся также в домашних условиях (принимает сульфаниламиды, антибиотики, отхаркивающие, жаропонижающие средства). Температура, как правило, не превышает 37,8°С. За период болезни теряет в весе до 10 кг, болеет от 3 недель до 1,5 месяцев. При первом поступлении в стационар ставится диагноз: «хроническая пневмония с преимущественной локализацией в нижней доле правого легкого, обострение». В настоящее время при поступлении в соматическом статусе: кожные покровы бледные, небольшой цианоз губ, пониженного питания, периферические лимфатические узлы не увеличены. Число дыхания – 20 в 1 мин. Над нижней долей правого легкого – укорочение, над остальными отделами – коробочный оттенок перкуторного звука. Дыхание жесткое, над нижней долей справа ослаблено, прослушиваются мелкопузырчатые и единичные сухие хрипы. Сердце увеличено влево на 0,5 см, тоны приглушены, ритм правильный, 80—85 в 1 мин. По другим органам без особенностей. На рентгенограмме грудной клетки: правый корень несколько расширен, неструктурен, справа над куполом диафрагмы неравномерное затемнение – сгущение легочного рисунка и очаги инфильтрации. При бронхографии – умеренная деформация бронхов 9—10 сегментов, их сближение. Лечение: антибиотики, подобранные по чувствительности микрофлоры мокроты и бронхиального содержимого, отхаркивающие, ингаляция бронхоспазмолитиков, санационная бронхоскопия и др. Несмотря на проводимое лечение и явное объективное улучшение (на рентгенограмме через 3 недели исчезновение инфильтрации легочной ткани, мокрота стала слизистой, нормализовалась кровь), температура оставалась субфебрильной по утрам и нормализовалась к ночи, по-прежнему мучил надсадный кашель, который все больше приобретал лающий характер, стали присоединяться астмоидные явления, аппетит оставался плохой, вес тела падал каждую неделю на 2—3 кг, появилась бессонница, раздражительность, наблюдалось неоднократное повышение АД до 190/100. Состояние было расценено как неврозоподобное, что обусловило необходимость консультации психиатра.
В психическом статусе на фоне выраженной соматогенной астенизации явления тревоги, склонность к образованию неясных страхов и опасений, нестойких ипохондрических фиксаций. В жалобах попытка концептуализировать свое состояние (здесь, в отделении «вдруг начал интересоваться медицинскими изданиями», попросил жену принести справочник терапевта, медицинскую литературу о пульмонологии, расспрашивал больных по палате о заболеваниях легких, отвлекал средний медперсонал от работы постоянными расспросами и требованиями объяснения «курса
